Марат Казей: почему в СССР скрывали информацию о родителях пионера-героя

О подвиге белорусского пионера-героя Марата Казея, особенно в советские годы, было написано немало. А вот о его сестре Ариадне чаще всего забывали. А между тем они воевали в одном партизанском отряде. Тогда Ариадна Ивановна лишилась обеих ног. На протезах она простояла у школьной доски до конца своей жизни, порой поражая учеников своими высказываниями.

Семейные трагедии

До войны Ариадна и ее младший брат успели хлебнуть немало горя. Обычно информацию о главе семьи Казей советские биографы тактично упускали. Вот и в издании «Страницы истории юных ленинцев» М. В. Фокиной, И. Г. Гординой и Б. М. Зумакуловой 1976 года об Иване Георгиевиче нет ни слова. Да и о его жене сказано далеко не все. Хотя в то время, по крайней мере, Казей-старший уже был посмертно реабилитирован. Если верить автору книги «Несвядомая» история Белой Руси» Всеслава Зинькевича, в 1935 году отца будущего пионера-героя арестовали по подозрению во вредительстве. А Анна Александровна и подавно побывала в местах не столь отдаленных дважды, якобы за «троцкизм».

Тем не менее, Анна Александровна продолжала ратовать за Советский строй, а когда началась Великая Отечественная война, укрывала в своем доме раненых. За это немцы ее и повесили. Анна Казей стала жертвой одной из первых публичных казней, совершенных захватчиками в Минске. Как утверждала через много лет Ариадна Ивановна, ее брат совершил геройский поступок не только для того, чтобы отомстить гитлеровцам за мать, а еще и затем, чтобы доказать всем, что его отец - вовсе не враг народа и воспитал достойного сына. Как бы то ни было, после смерти матери Марат и Ариадна Казей подались в партизаны.

Ампутация в землянке

Тогда Ариадне Казей было всего 16 лет. Но на правах старшей сестры она все время подбадривала Марата: мол, времени на слезы у них нет. По крайней мере, именно так описывает те события Александр Бондаренко в своей книге «Юные герои Отечества». Однако к тому моменту, когда Марат, подорвал себя последней оставшейся у него гранатой, Ариадны в партизанском отряде уже не было. Белорусские партизаны в тот период довольно часто оказывались в окружении. Порой им удавалось прорываться во время боя, но иногда они просто блуждали по лесу, путая следы. В одном из таких походов Ариадна и отморозила ноги.

Отправить сестру героя на «большую землю» никак не удавалось, а состояние Ариадны все ухудшалось. Началась гангрена, которая могла запросто закончиться летальным исходом. Как сообщало издание «Народное образование» за 1971 год, партизанский врач Иван Дьяченко принял решение ампутировать девушке обе ноги. Ампутацию Дьяченко осуществил в землянке с помощью обычной ножовки без наркоза и обезболивающих препаратов. Это было в январе 1943 года, а в госпиталь Ариадна попала только в июне. Но мучения девушки на этом не закончились: ей пришлось пережить еще несколько сложнейших операций.

Нестандартная учительница

Еще до войны Ариадна Казей мечтала стать летчицей. А один знакомый, увидев, как девушка танцует, посоветовал ей окончить балетное училище. Но ни того, ни другого по понятным причинам не случилось. После победы Ариадна Ивановна решила посвятить свою жизнь подрастающему поколению. Как пишет в энциклопедии «Великая Отечественная война» Константин Залесский, Казей окончила филологический факультет педагогического института и всю оставшуюся жизнь проработала в обычной средней школе города Минска. В 1968 году она была удостоена звания Героя Социалистического труда.

И это несмотря на то, что у Ариадны Ивановны всегда был необычный взгляд на педагогику. Например, в сборнике «Библиотека «Комсомольской правды» 1977 года, есть упоминание о том, что Казей считала послушание – бичом школы. А когда ее спросили, почему, она ответила: «Послушный никогда не полезет на рожон за свои принципы». Вообще Ариадна Казей любила, как она выражалась, «неудержимых» учеников, наверное, потому, что сама была такой. Несмотря на ампутацию, она самостоятельно водила автомобиль и признавалась в своих интервью, что не знает, что такое отчаяние: по словам, Ариадны Ивановны, она никогда не испытывала этого чувства.