Восстание «шофёров» в 1967 году: почему произошёл крупнейший народный бунт при Брежневе

Январская «революция» 2022 года в очередной раз показала, что юг Казахстана – сложный и «взрывоопасный» регион. Неспокойно здесь было и в советское время. В июне 1967 года взбунтовался Чимкент (ныне Шымкент) – третий по численности населения город республики.

Смерть шофёра

По оценке историка Владимира Козлова, автора книги «Массовые беспорядки в СССР при Хрущёве и Брежневе», события в Чимкенте летом 1967 года стали крупнейшими массовыми беспорядками брежневской эпохи. По версии генерального прокурора СССР Романа Руденко, всё случилось из-за того, что местная милиция якобы плохо боролась с хулиганами, пьяницами и наркоманами. На самом деле ситуация была сложнее.

Как это часто бывает, народные волнения начались со смерти человека. Вечером 12 июня молодой шофёр (по одной версии, его звали Остроухов, по другой – Чураев), подвыпив, пришёл в гости к любовнице. На свою беду, незадачливый ловелас перепутал двери. Хозяин квартиры, оказавшийся «самбистом», применил против пьяного мужчины боевой приём, а затем стал звонить в милицию. Стражи порядка доставили шофёра в вытрезвитель. Там он наутро скончался. Как оказалось, потерпевший ударился головой о бетонную ступеньку, что спровоцировало кровоизлияние в мозг. Родственники водителя, не зная подробностей случившегося, решили, что в смерти виновата милиция.

Утром 13 июня о произошедшем узнали сотрудники автобусного парка №1, где работал покойный. Секретарь парткома автопарка заверил шофёров, что видел на теле Остроухова-Чураева следы побоев. Для водителей эта трагедия стала «последней каплей». Дело в том, что в Чимкенте на тот момент сложилась коррупционная практика поборов. Водители должны были платить милиционерам «дань» – три рубля.

Новость о шофёре, которого «убили менты», возмутила сотрудников трёх расположенных по соседству автобаз – водителей грузовиков, такси и автобусов. Вооружившись монтировками, шофёры направились к местному отделению милиции.

Роль «иностранной разведки»

Одним из зачинщиков бунта считают «английского шпиона», работавшего тогда в одной из автоколонн Чимкента. Речь идёт о бывшем подполковнике Красной Армии, который во время Великой Отечественной войны попал в плен. Из немецкого лагеря его освободили английские солдаты, а затем передали в СССР. Предположительно, офицер был завербован. Именно этот человек якобы передал англичанам информацию о бунте в Чимкенте, которую тут же обнародовали «вражеские голоса». Впрочем за границу новость могла попасть и по другим каналом.

Однако ясно, что без провокаторов не обошлось. Для толпы водителей, которые шли «разбираться» с милицией, кто-то бесплатно выставил несколько ящиков водки. Это лишь подогрело погромные настроения.

«Ощущение настоящей войны»

Путь шофёров пролегал через чимкентский базар. Здесь к ним подтянулись зеваки и лица, имевшие нелады с законом – а таких в городе было немало.
Шофёры окружили «Озеро» – так называли здание Чимкентского УВД. Они потребовали вызвать начальство «для разговора». Но милиционеры вместо этого забаррикадировались в здании и начали стрелять по толпе. В ответ бунтовщики, забравшись на деревья, стали кидать в окна милиции камни и «коктейли Молотова».

«Было ощущение настоящей войны, но против тебя шли не фашисты, а наши, советские люди», – рассказывал о происходящем милиционер Карабай Калтаев.
В итоге здание УВД было захвачено, а его последним защитникам пришлось прыгать в окна второго этажа. Внизу людей в форме избивали. К счастью, большую часть табельного оружия милиционеры перед «эвакуацией» сдали в арсенал, и в руки бунтовщиков оно не попало. Погромщики устроили в здании пожар, в результате чего сгорели сотни уголовных дел.

Во второй половине дня толпа решила штурмовать здание СИЗО, чтобы освободить заключённых. Один из водителей проломил ворота тюрьмы, врезавшись в них на захваченном у пожарных ЗИЛе. В окнах СИЗО тем временем вопили зэки, подначивая восставших. Однако во внутреннем дворике СИЗО находились автоматчики, открывшие по толпе шквальный огонь. Храбро проявили себя женщины охранницы. Когда патроны стали кончаться, на выручку подоспели военнослужащие конвойного полка – они взорвали в воздухе несколько взрывпакетов. Грохот несколько напугал нападавших, но штурм тюрьмы не закончился. В тот же день бунтовщики атаковали управление охраны общественного порядка Чимкентской области и подожгли несколько административных зданий.

Подавление бунта

Нормализовать ситуацию властям удалось лишь в ночь на 14 июня, когда из-под Ташкента стали прибывать войска Туркестанского военного округа. На местном аэродроме один за другим приземлялись борты с десантниками. В город вошли бронетранспортёры. Операцией против «шофёров» руководил замминистра внутренних дел Казахской ССР Ахмет Тумарбеков, который получал указания от самого «главного милиционера страны» Николая Щёлокова.

Бойцы ВДВ жёстко оттеснили погромщиков от тюрьмы – толпу разгоняли прикладами. Свою роль, как рассказывал генерал-лейтенант Василий Шевченко, сыграли группы подготовленных офицеров МВД. Ещё до подхода десантников они задержали в толпе матерых уголовников-главарей. В итоге бунт был усмирён. Вскоре жизнь в Чимкенте возобновилась в привычном режиме. О случившемся напоминали лишь похороны.

Всего во время беспорядков погибли как минимум семь-восемь человек, свыше 50 получили ранения. Первый замминистра внутренних дел СССР Юрий Чурбанов впоследствии в мемуарах оправдывал применение оружия внутренними войсками.
«Если в Чимкенте на базаре пьяная толпа рвала на части местный отдел милиции и шла на штурм городского комитета партии, – вот тогда да, тогда войска стреляли. И защищали – тем самым – народ», – писал Чурбанов.

Через некоторое время на открытом процессе в Центральном парке были осуждены 43 активных участника бунта. Троих приговорили к смертной казни, девятерым назначили наказание от 5 до 15 лет лишения. На скамье подсудимых оказался и 19-летний спортсмен, который подрался в подъезде с Остроуховым-Чураевым. Сначала его приговорили к расстрелу, но затем заменили наказание на 10 лет тюрьмы. Стоит отметить, что многих участников событий судили за «злостное хулиганство» уже постфактум. За сентябрь-декабрь 1967 года южноказахстанские суды рассмотрели больше тысячи таких дел. Задержали и «английского агента». Но его судили не в Чимкенте, и подробности процесса неизвестны.

Восстанавливать сгоревший отдел милиции в городе не стали – на его месте устроили автостоянку.